Екатерина Польгуева

Школьные дневники

Начало  
Я писала так, как писала – и как могла. К тому же переросла тот возраст, когда своего детского лепета стесняешься (а тем более, гордишься им, это я еще в школе переросла). Теперь мне интересно. Ведь это не только подстрочники, а вполне себе еще и жизнь, дневник этой жизни. Посторонним, конечно, неинтересно и ненужно. Но мы-то, связанные общим прошлым и общим детством, уже по одному этому не посторонние...
→ читать дальше

Весна 1985. Переход в новый класс  
Весной 1985 года я решила перейти из 6-Б в 7-В, наборный. Вообще-то изначально у меня таких побуждений не было. Но в наборный класс захотел уйти мой лучший друг Лёнька Берман, а также, пусть и не друг, а приятель Наум Офман. Ну и за компашку почти друг – и уж точно хороший приятель Владик Григоров, с которым мы с 4 класса сидели за одной партой...
→ читать дальше

О неизменном и изменившемся  
Я тут поняла, что ко второй части моего школьного дневника нужно что-то типа предисловия. Лизка написала в комментариях: «Как все изменилось!». А я как раз очень ясно почувствовала, что есть нечто внутри человека, что, наверное, не меняется никогда. Оно просто есть – и все. И так или иначе проявляет себя не то что в 12, - в 5 лет. А может, и в два года. Но и Лизка права. Мир вокруг – да, он очень сильно изменился. Вот поэтому и придется напомнить себе – и рассказать другим: о неизменном и изменившемся...
→ читать дальше

Цветаева и Пастернак  
Второе «знаковое» событие случилось через год. Я уже видела море, и даже купалась в нем, научилась читать, а еще к тому времени вышел фильм «Ирония судьбы или С легким паром!». Ну, до фильма мне дела не было, я его и не смотрела. Зато у нас дома появилась гибкая небольшая пластинка с песнями из этого фильма. Наверное, не со всеми. Но две – три из них там были. Для меня же была только одна – таинственная и загадочная:
Мне нравится, что Вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не Вами….
→ читать дальше

Июнь 1985. Практика  
Эта мысль мне пришла в голову по ходу моих писаний. К слову, вспомнила о дневнике, который вела летом после 6 класса: в июне – июле 1985 года. И решила, что его есть смысл воспроизвести. Потому что это простодушные записки без прикрас. Как говорится, что вижу, то пою. И одновременно – только для себя, не на показ. Тем не менее, я и перед собой не выставлялась, не интересничала, не мудрствовала.
→ читать дальше

Июль 1985. Лагерь  
Моя же поездка в пионерский лагерь «Альбатрос», что в поселке Кестерциемс Тукумского района Латвийской ССР была совершенно плановая. Мамин двоюродный брат, дядя Слава, являлся заместителем директора Рижского радиозавода (RRR – Рига радио рупница), которому принадлежал этот лагерь. Отвечал как раз, выражаясь нынешним языком, «за социалку».
→ читать дальше

Лагерь пионерского актива  
В мае на последнее родительское собрание (тогда уже было очевидно, что мы с Лёнькой, а еще Наум Офман и Гоша Трошин, уйдем в В-класс) пришла Лотта Борисовна. И стала рассказывать про такой замечательный Лагерь пионерского актива, куда родители вот прямо сейчас могут записать своих детей. Это всего две недели, во второй половине августа, совершенно бесплатно. И даже не обязательно, чтобы дети были такие уж активисты пионерские...
→ читать дальше

Первые недели 7-В  
И вот, я, наконец, переступаю порог класса – 7-В. И порог кабинета №44, географии. Впрочем, порог 44-го я переступала уже множество раз. А вот 7-В… Он для меня, как и для всех нас, еще Терра инкогнито. А ведь и правда – так, именно так. Неизвестная земля. Если вспомнить, что по-сербски земля – это еще и страна, то вообще в самое яблочко...
→ читать дальше

Девочка с длинными косами  
Вскоре мама поведала мне историю о том, что Людой ей быть все же пришлось. Произошло переименование (до этого ее так никогда не называли) в сентябре 1945 года. В мае, вскоре после Дня Победы, 9-летняя Люся со своей мамой (моей бабушкой, умершей почти за 10 лет до моего рождения) вернулись в Москву из Грозного, где жили с конца 1944 года...
→ читать дальше

Мальчишки из «девчачьего» класса  
Вы спросите, почему я начала с девочек, а не с мальчиков? Причина проста. Я уже писала, что лет до 12 дружила исключительно с мальчишками. А в последний год начала чувствовать свое женское естество и обижаться, когда ребята ко мне относились исключительно, как к своему парню. Вот и хотелось сойтись, прежде всего, с девочками...
→ читать дальше

Десятиклассники  
Но если уж честно, в те самые первые недели я куда больше проводила времени в 10-В, нежели в 7-В. Когда кто-то из десятиклассников встречал меня в школьных коридорах, частенько спрашивал о том, какой следующий урок в 10-В. Их расписание я знала лучше, чем наше. И постоянно – это продолжалось в течение всего учебного года – опаздывала на наши уроки, даже на контрольные, потому что торчала с 10-В прямо до звонка...
→ читать дальше

Осень 1985. Письма из Артека, письма в Артек  
Это получилась, можно сказать, целая повесть об осени 1985 года в письмах. Письмах моих – написанных маме (только эти, что естественно, отчасти и сохранились). Письмах мне – написанных мамой. Она так много писала о наших школьных делах, что пришлось их все воспроизвести. А еще – письма Люси Лексиной (она мне посылала и лекции по матанализу, но они не сохранились), Мары Либ, Светы Курбатовой, Леши Шахова, Антона Шарова, открытки от Ольги Кудриной и ребят из 10-В...
→ читать дальше

Осень 1985. Артек. Выдержки из дневника  
Как я писала раньше, артековские дневники мне выкладывать не хочется, так как есть там вещи не для всеобщего обозрения – повзрослела я уже с минувшего лета 85-го. Но поскольку часть писем, особенно написанных и полученных мною в конце смены – и мои, и мамины, и ребят - не сохранились, приведу несколько выдержек из записей последних артековских дней. Опять-таки – без какой-либо правки, но только кусочками, не целиком...
→ читать дальше

Возвращение. Воспоминания с отступлениями  
Итак, в последние дни ноября 1985 года я вернулась в Москву – к своей старой новой жизни. С непонятным матанализом в конце концов удалось разобраться, химия (начала которой были упущены именно в «Артеке») так и оставалась до конца школы для меня дурным, непонятным и раздражающим предметом. Я даже прочно решила, что нет у меня к этой чертовой химии никаких способностей, что, увы, закрывало некоторые дороги...
→ читать дальше

Плохой почерк  
Второе отчетливое воспоминание об Ирине Николаевне относится к 6 классу – как-то до этого судьба нас не сталкивала. Я, как всегда, торчала после уроков в 35-м кабинете у Елены Львовны. Она проводила математическое общество у девятиклассников…
→ читать дальше

Свободолюбие Мцыри  
И вот, я должна писать о Мцыри. Представляете, в каком я нервном состоянии? Я настолько взбудоражена, что даже делаю ошибки, совершенно не свойственные мне. Да я таких и во втором классе уже не делала! Но чтобы не быть голословной, просто воспроизведу это сочинение. Со всеми ошибками...
→ читать дальше

Расслышать будущее...  
А жизнь потихоньку входила в свою колею. Я проводила все перемены с 10-В, догоняла свой класс по математике, по ночам читала Цветаеву, мечтая о настоящей книге, а не этих листиках, сложенных в папку. Кривилась на стихи Некрасова, которые мы изучали по школьной программе. Какие тут страдания у парадного подъезда, когда во мне поет цветаевское...
→ читать дальше

Про Олю  
Неудивительно, что я не запомнила Олю с первого взгляда. И не удивительно, что не отметила на первых дневниковых страничках, посвященных 7-В. Я вот и сейчас ищу – и не могу найти подходящего слова для ее точной характеристики. Первое, которое подворачивается под руку, - «тихая». Но далеко не всегда первое – самое точное. А, тут, скорее, наоборот...
→ читать дальше

Новогодья  
Что может быть хуже первого учебного дня после каникул! Особенно после каникул зимних. Впрочем, нет, все не совсем так, если не сказать – совсем не так. Самый ужасный день – это вовсе не первый учебный, а последний каникулярный. Вот именно тогда наваливается тоска и удивление: как быстро проскочили каникулы! И засохшую елку уже давно пора выкидывать, самый красивый и сказочный шарик разбился. А главное, столько было планов, столько надежд. И где все это?
→ читать дальше

Математическая олимпиада  
Любое чудо – с чего я и начинала – блекнет. И каникулы заканчиваются. Мне было так грустно, так грустно, что в последний день каникул мама даже взяла отгул на работе, чтобы провести его со мной. Конец декабря 1982-го был оттепельный и клеклый, а тут подморозило – и снега навалило. Мы пошли гулять в «дальний лес», за окружную дорогу - и обнаружили там недавно сломленную то ли тяжестью выпавшего снега, то ли ветром, то ли кем-то еще и подрубленную – огромную ель...
→ читать дальше

Подсказки на уроках математики  
Много лет назад я спрашивала себя, и вот теперь, вернувшись к тем давним воспоминаниям, хочу понять одну вещь. Зачем я так глупо подсказывала тогда на уроках математики? Я себя вовсе не считала каким-то там альтруистом. Но колов за подсказки наполучала – вагон и маленькую тележку (да, при выставлении четвертных оценок они очень даже учитывались)...
→ читать дальше

Школьные задачки  
«В психиатрической больнице есть главный врач и много сумасшедших. В течение недели каждый сумасшедший один раз в день кусал кого-нибудь (возможно, и себя). В конце недели оказалось, что у каждого из больных по два укуса, а у главного врача – сто укусов. Сколько сумасшедших в больнице?»...
→ читать дальше

Приложение в сочинениях. Часть первая  
Мне вдруг подумалось, что сочинения – это, по-своему, не менее интересно, чем стихи – в смысле отражения времени глазами растущего человека. Хотя бы потому, что они на заданную тему (а стихи – нет). Пусть даже Ирина Николаевна была великими экспериментатором – и заданные темы у нее были зачастую почти свободные...
→ читать дальше

Приложение в сочинениях. Часть вторая  
Дальше без комментариев – устала, и без того слишком много. И все время переделать сочинения хочется. А это нечестно. Ничего не переделываю – всё, как есть. Да, ошибок практически нету, те сочинения, которые оценены – пятерками. Период написания сочинений: декабрь 1987 – апрель 1989.
→ читать дальше

Начало 1986 года. Вступление в комсомол  
Была я на тот момент просто преисполнена такой чистой и искренней молодой коммунистической энергией. Заявление в Комсомол сама писала, не переписывала, как другие, с образца «хочу быть в первых рядах». Рекомендации взяла у своих больших друзей из 10-В (они же были в первый год младшими инструкторами в нашем отряде «Верность» в первый мой год в ЛПА): Антона Шарова и Ольги Кудриной. Оба они сказали, что для них честь дать мне рекомендацию, что они во мне уверены...
→ читать дальше

Весна 1986 года. «Кораблик детства»  
В детстве и ранней юности человек меняется как-то скачками – раз, и вдруг он уже другой. Иногда это происходит после какого-либо значимого события, а иногда – «так просто», будто бы на пустом месте. Оно, безусловно, «так просто» ничего не бывает. Особенно, повторюсь, в детстве и ранней юности, когда все чувства, размышления, переживания – впервые. И событие, которое зрелому человеку может показаться мелочью, ребенку перевернет душу...
→ читать дальше

Репетиции концерта  
Не бывает, чтобы все только плохо! Особенно если тебе 14. Случилось и прекрасное. Людмила Фёдоровна Шмалько – та самая, что ведет программирования и вычмат у старшеклассников и которая после провалившегося сентябрьского концерта на День учителя, где я читала свои стихи, пригласила меня на музыкально-поэтический вечер (а я не смогла пойти, так как уехала в Артек) – обо мне, оказывается, не забыла...
→ читать дальше

Дом на Семёновской  
Весной 1986 года я «подружилась» с одним взрослым человеком, общение с которым оказало на меня огромное внимание. Хотя я ему своих стихов не приносила (а, может, как раз благодаря этому), «что-то такое» он во мне тоже разглядел. Речь о Маркином отце – Юлии Наумовиче, его я по-малышвому называла тогда «дядя Юлий». Юлий Наумович был крут: темные с проседью волосы, треугольная борода – и трубка, самая настоящая трубка. Он был как пират из приключенческой книжки. И так подходил этому дому на Семеновской, этой квартире, где я тогда бывала относительно часто...
→ читать дальше

Весна 1988. Бессонница  
В 15-16-летнем возрасте я была самым большим специалистом по состоянию недосыпов. Недосыпала я всю свою жизнь, всё время, кроме выходных и каникул, потому что упертая «сова». А весь наш мир с его регламентацией от яслей до работы предназначен для «жаворонков». И еще больше – для «голубей», которые довольно легко подстраиваются под любой ритм. Мучаюсь я и сейчас...
→ читать дальше

Широкая масленица  
21 февраля 1988 года было воскресеньем – да не каким-нибудь, а Прощеным, широкая Масленица. Вот уже больше полутора лет я привыкла испытывать легкий недосып и по воскресеньям, потому что по воскресеньям вставал в девять утра (а не в 12), чтобы к десяти успеть на Преображенку, к своим взрослым друзьям – в клуб добровольных реставраторов-любителей (сейчас бы сказали «волонтеров»)...
→ читать дальше

Вычмат, прививка и тающий снег  
Прямо перед праздничком, накануне 8 марта, у нас случилась двухчасовая контрольная по вычмату. Вычислительной математике… У нашей половины класса вычмат вела Елена Львовна – и она была глубоко убеждена, что я ей назло ничего не делаю, показывая, что плевать хотела на математику. Елена Львовна любила математику. И меня Елена Львовна любила. Вообще-то я и правда плевать хотела на математику, но нисколько не назло Елене Львовне...
→ читать дальше

Жизнь наискосок  
На остановке (пустой, час-пик уже прошел) меня мощно так, с головы до ног, облил грязью и водой лихо затормозивший автобус, в который я намеревалась залезть. Но это уже не имело смысла – залезать в таком виде в автобус. Ругаться тоже не имело смысла. И плакать не имело смысла, хотя очень хотелось...
→ читать дальше

Неотправленные письма  
Эту серию стихотворений Екатерина написала уже после окончания школы. Произведения посвящены тем друзьям, о которых есть рассказы в главах дневника.
→ читать дальше