Екатерина Польгуева. Школьные дневники

Осень 1985. Выдержки из артековского дневника

Опубликовано 15 февраля 2014 года

Как я писала раньше, артековские дневники мне выкладывать не хочется, так как есть там вещи не для всеобщего обозрения – повзрослела я уже с минувшего лета 85-го. Но поскольку часть писем, особенно написанных и полученных мною в конце смены – и мои, и мамины, и ребят - не сохранились, приведу несколько выдержек из записей последних артековских дней. Опять-таки – без какой-либо правки, но только кусочками, не целиком.

19.11.85

Опять целый день готовились ко Дню театра (мы ставили сцену из «Сирано де Бержерака» Ростана). Работа трудная и кропотливая: делали декорации, перешивали костюмы.
Утром ходили на ЛФК. Теперь все болит – руки не поднимешь. Ходили, конечно, в школу, уже мало осталось – 2 дня!!!
Сегодня повесили списки, когда кто едет домой. Мы уезжаем 25-го в 9:00. Значит, через неделю в это время (21:15) буду дома.
Не верится даже. Как можно проснуться - и не увидеть моря, Адолары, кипарисов? Ужас!!!

20.11.85

Наконец-то долгожданный день, к которому мы так долго и упорно готовились. Вечер театра прошел здорово! Наши выступили тоже очень хорошо. Сирано был неотразим! (Хотя можно было говорить и получше). Перед спектаклем были суета и волнение. У Игоря оторвалась нитка от шляпы, и я ее судорожно переделывала. Кого-то гримировали, кому-то делали последние наставления. Ну, вообще все здорово прошло.
1-й отряд показал отрывок из «Как закалялась сталь»
2-й – организаторы.
3-й – мы.
4-й – отрывок из «Молодой гвардии».
5-й «Представление состоится» ( ленингр. блокада)
12-й – «Буратино»
И другое.
(Интересно, у всех, кроме самых младших из 12-го отряда, такая военная патриотика. И тут мы с нашим Сирано и носом! – Е.П.)

21.11.85

Сегодня счастливый день. Заняла 3-е место в конкурсной работе (кружковой, по программированию – Е.П.).
Ура! Получила диплом.
Пришло 4 письма. От АНТОШКИ, мамы, Леши, Люси. Мама пишет, что я вошла в число призеров в турнире им. Ломоносова. Как здорово!
Жизнь омрачает одно – украли кошелек, а в нем мой наградной значок. До слез обидно.
Вечером была поверка в звеньях. Да, уже пора. «А все кончается, кончается, кончается…». Что же делать? Такова жизнь.
Но никогда не забуду я этих 40 артековских дней. Крепкой дружбы, развевающихся на ветру красных галстуков, интересных дел, наших замечательных вожатых. Никогда не забыть песен в кругу. Я наконец поняла, что все равно, как его называть: «орлятский», «артековский» или по-другому. Главное, что стоишь плечом к плечу, видишь глаза товарищей и знаешь, что каждый, стоящий рядом – друг.

22.11.85

Вот и отучились мы последний день. Выдали нам табеля с оценками (31 оценка, 5 «четверок», 26 «пятерок») и вышли мы из школы. Кажется, «ура» кричать надо (все время писала, что школа – мучение), а вместо этого слезы на глазах. Вот всегда так! Эх!
Вечером прошел последний сбор отряда. Потрясающе, как откровенно говорили мы. И о недостатках говорили откровенно и жестко (не без них, конечно), и о достоинствах не забывали . Совету отряду поставили «хорошо».
Эх, ну почему у нас дома не проходят так сборы?
Значок наградной жалко до слез. 2-й день успокоиться не могу, так жалко. И шапка пропала.

Голос из будущего: Да, в «Артеке», бывало подворовывали. У нас этим занимались ребята из таджикской делегации. Их выбирали не по заслугам и достоинствам, а по степени того, как пострадала их семья от землетрясения в Кайраккуме. Одна девочка, четвероклассница, осталась даже круглой сиротой. В «Артек» на зимние смены, каковой считалась наша 8-я, таких маленьких не брали, так как в школе были классы с 5-го по 8-й. Но тут уж было не до формальностей. Она была в самом младшем, 12-м отряде – и осталась на следующую смену.

В нашем отряде было трое ребят из таджикской делегации. Восьмиклассник Рашид, Семиклассник (из моего класса) Шакир, и самый маленький – и самый прикольный – Гэйбуло. Я со всеми «таджиками» (беру в кавычки, потому что среди них были и таджики, и узбеки, и русские) очень подружилась. Не только из нашего отряда – и даже не столько. Дело в том, что наш отряд встречал запоздавшую из-за землетрясения делегацию, а я даже говорила речь – и проводила по лагерю «первую экскурсию» для ребят. Они меня сразу и запомнили. А еще в нашем 7-Н (ЭН) артековском классе половина ребят были как раз из таджикской делегации. Ну, это отдельная история. В 2005 году в «Советской России» была моя большая статья про «Артек» и мою жизнь там - «Артековцы всегда!». (Читать на сайте)

Надо сказать, это статья вызвала широчайший отклик. Мне звонили и писали люди, которые были в «Артеке» пионерами или ездили туда гостями – в 30-е, 40-е, 50- е, 60-е годы, а также и младшие, кто попал туда в начале 90-х.

Я часто думаю, что сталось с нашими «таджиками» всех национальностей совсем скоро. В 1992-м году в Таджикистане началась страшная гражданская война. А первые беспорядки в Душанбе были еще в феврале 1990-го. Но наши-то ребята не из Душанбе были, а из Ленинабадской области. Так как я «специализируюсь» по истории военных конфликтов 90-х на территории б. Советского Союза и б. Югославии, то довольно много теперь знаю о гражданской войне в Таджикистане, которая на постсоветской территории была самой страшной и кровопролитной. Хотя и о Карабахе, и об Абхазии, и о ПМР, и о Южной Осетии (и 90-х, и 2000-х ), и об обеих чеченских войнах говорится и пишется куда больше.
Но вот о наших ребятах не знаю ничего.

Возвращаясь к воровству. Не спешите думать, мол «чурки неблагодарные», всегда такие были – и остались. Потому что ту небольшую (чисто девчачью, кстати) компанию из Таджикской делегации, которую поймали на воровстве, возглавляла боевая рыженька русская девочка.

Помнится, никак их особо не наказали. А как особо и накажешь? Не отправишь же обратно – на руины домов? Повторюсь, они были не отличниками учебы, не пионерскими активистами, а пострадавшими от стихийного бедствия – с самым разным доартековским «анамнезом». Скажем, Гэйбуло почти не говорил в начале смены по-русски – а под конец так трещал, не остановить. А рядом со мной в школе сидела умненькая девочка из таджикской делегации (узбечка по национальности), которая поняла, что школа в «Артеке» для нее возможность получить новые знания, проникнуться тем, как надо учиться по-настоящему. Это для меня после 444-й учителя в «Артеке» казались слабыми, а для нее – все наоборот. И она этим пользовалась.

Впрочем, мой красивый кошелек (в котором была какая-то мелочь и тот самый, по которому я страдаю, наградной значок «Искусство принадлежит народу») и старую шерстяную шапку, брошенную вместе с кошельком на полку в шкафу, украли вовсе не «таджики» - какой бы национальности они ни были. Проведенное мною вместе с вожатыми «расследование» показало, что это , скорее всего сделала девочка лет 10, дочка уборщицы, которая убиралась на нашей «зеленой даче», когда все были в школе. Но ее-то за руку как раз не поймали. Так что по совместному размышлению, мы решили это дело просто «замять».

Артек. Осень 1985 года

23.11.85

Утром была эстафета «Пионерских знаний и умений». По истории ВПО, пионерам-героям, Маршу я точно ответила верно. А остальное – кто его знает?
Потом мы работали в оранжерее – землю кидали лопатами. Только что было закрытие смены. Передали флажки и Знамя дружины, сказали прощальные слова и опустили государственный флаг СССР. Вот и все. Когда флаг опускали, то я чуть не разревелась.
Сейчас абсолют, а после него мы сдаем всю артековскую форму и надеваем свою одежду. Грустно на сердце, в глазах щиплет.

25.11.85

Последний артековский день. Больно писать, больно говорить. (…)
Пытаемся петь, шутить, а все сквозь слезы. Сегодня Галя (вожатая наша – Е.П.) меня обняла и говорит: «Не реви», а сама рыдает…

Опять голос из будущего, то есть настоящего – мой нынешний голос. Артековские прощания – они навсегда. Сейчас, с развитием технических средств связи, может, все немного иначе. Но тогда именно так. Сводят ребят эти несколько недель в подобных лагерях очень крепко, а потом разлука рвет по-живому.

Впрочем, дело, я думаю, не в коммуникациях. Мы ведь тоже переписывалась с некоторыми из ребят какое-то время. А потом все заглохло. Жизнь вдалеке друг от друга разъединяет больше, чем расстояния.

Расставаясь, мы назначили время и место встречи – для всех, кто сможет. Июнь 1988 года (кажется, 26 июня), Москва, Красная площадь – и точный час раннего вечера (не помню уже какой, а в дневнике этого нет.) В нашем отряде почти все были семиклассники, значит, на тот момент большинство должно было окончить 9-й класс. Я на встречу пришла. Всего же собралось 5 человек, все девчонки. Еще одна девочка-москвичка, Аня Островская, - и три девочки издалека, из Сибири, кажется, приехали.

Года три назад меня в «Одноклассниках» нашла Света Добшик из Барнаула. Написала, что когда объясняет математику своему сынишке, всегда вспоминает меня – как я им помогала в «Артеке» с математикой. А еще ее мама, оказывается, выписывает «Советскую Россию» - и читала ту мою большую статью про Артек.

Ну а днем 26 ноября 1985 года я вместе с другими ребятами из московской делегации села в поезд Симферополь (я уже знала, как правильно пишется название этого города) – Москва. И поехала домой, навстречу своей старой-новой жизни: к Антону и Ольге из 10-В, к старым друзьям, сверстникам и взрослым, к еще не очень знакомым и понятным одноклассникам из 7-В – и уж совсем непонятному матанализу.

Следующая страница: Возвращение. Воспоминания с отступлениями