Екатерина Польгуева

«Голоса Памано» все звучат и звучат

После «Голосов Памано» Жауме Кабре ничего не читается. Взялась перечитывать «Слепые подсолнухи» Альберто Мендеса. Бросила на второй части. Хотя книга сильная (я ее читала первый раз лет пять назад) – и, кстати, про Гражданскую в Испании. Но во мне еще звучат «Голоса Памано», а тут другие голоса, что в общем естественно.

Книга Жауме Кабре «Голоса Памано»

Распаковала (потому как 18+ - «содержит нецензурную брань») «Город Брежнев» Идиатуллина. Пока не идет. Но я мало еще прочла – меньше ста страниц. Дочитаю обязательно, потому что уже есть, над чем подумать – в связи. И даже само думается. Причем (хотя, повторюсь, я даже до главных завязок еще не дочитала) думается не над магистральными теми, а над второстепенными – относительно этого текста. Возможно, тут получится, как в «Июнем» Быкова, который мне не понравился в разных отношениях (и, к слову, в художественном – не в последнюю очередь). Но в нем – в смысле, в «Июне» - было что-то более важное, чем «художественное». Я им жила пару недель. И всякие мысли по поводу думаю до сих пор (а читала в начале прошлого октября). Впрочем, при всей неблизости «Июня» - тот текст зацепил почти сразу.

А «Город Брежнев» пока нет. Может, кстати, из-за некоторой «близости». Я о том, что во времена «Июня», в конце 1930-х, не жила (хотя Быков фокусничает – и тем временем рассказывает о наших временах, как он их представляет). А в 1983-м распрекрасно себе жила, пусть и не в Брежневе, а в Москве, пусть и не мальчиком, а девочкой, пусть и не 13 мне было, а 11. Все эти «пусть», кстати, очень существенные отличия, на самом деле. Я, кстати, вот об этих отличиях пока и думаю – насколько они влияли на восприятие мира.

Но как-то очень многое совсем не узнается. При этом есть как раз и очень узнаваемое. Например, типаж вожатого из пионерлагеря Валеры. Или тот разговор в Судаке про войну в Афганистане. У меня как раз где-то в то время, наверное, годом попозже (мне уже 12 было) случился очень похожий разговор. Причем мне было тяжелее, чем Артуру, потому что он был не со сверстниками, пересказывавшими байки, а с человеком, который сам знал про ту войну.

Вот, как ни странно, если бы все было непохожее – ну, мне кажется, было бы легче читать. Ну да – другой взгляд, через другие фильтры. Это в одном крапивинском ЖЖ-сообществе Виталий Каплан написал: мол, «Город Брежнев» - это-де такой Крапивин, только для взрослых и без фильтров. Пока что никакого Крапивина в 100 страницах я не вижу – и это, скорее, хорошо, на мой взгляд.

А вот фильтры… Это еще одна мысль, которую я сейчас обсасываю. Любой художественный текст – это жизнь, пропущенная через фильтры. Собственно, фильтры – это и есть автор. А даже и не текст. Вот, и восприятие мира и жизни всегда, у всех, хочешь или не хочешь, - проходит через фильтры. Уже тогда, когда это случается. Хотя бы через те самые естественные фильтры: местонахождение, пол, возраст, социальная среда, школа, в которой ты учишься. Впрочем, это важные, но далеко не единственные (а, может, и не главные) фильтры. Недаром два одноклассника – ровесники, радом учившиеся, дружившие даже, из одной, примерно, социальной среды – о вместе прожитом вроде бы вспоминают (и забывают) все равно по-разному. Это, к слову, проявилось и в комментах к моим школьным дневникам. А ведь тут еще и второй фильтр накладывается – прошедшего времени. И тогда воспринимали не одинаково, а теперь нынешний уже опыт, взгляды и т.д и т.п. – наложили на воспоминание еще и новые оттенки.

С другой стороны, вот читаю я того же Крапивина, а еще лучше взять некоторые вещи Набокова – людей другого пола, времени ( и не о моих временах), места жительства, а Набоков еще и совершенно другого социального происхождения – и вдруг порой такой отчаянной близостью накрывает. Будто это мною самой пережито. Да что там «будто». Без всяких «будто» - просто пережито. Впрочем, вот не могу внятно сформулировать, - тут как раз эта отдаленность (пола, возраста, времени) помогает. Потому что не отвлекаешься от самого главного – сущностного, видишь самое главное.

А на «Городе Брежневе» я все время отвлекаюсь и путаюсь. И повторюсь, легче было бы, если бы все было непохожее. Ну, вот никогда я не была в Набережных Челнах, вообще ничего про него не знала. Помню, к слову, как мама возмущалась, когда город переименовали в Брежнев, хотя никогда там не была тоже, говорила: «Такое красивое название – и вообще! Зачем делать такую глупость». Это было в 1982-м, сразу как Брежнев умер, потому что почти сразу переименовали. Еще помню, что когда мы в старших классах учились, в конце 80-х, был целый цикл всяких передач и газетных статей о молодежных группировках и всяких стычках в Набережных Челнах.

К слову, сама я уже и тогда жила в московском Гольянове – и хотя терпеть не могла этот район – ни с каким ужасом-ужасом вообще не сталкивалась. И только потому узнала, что у нас тут оказывается «ужас-ужас». Между тем, мы сюда переехали, когда мне было почти 15, я была девочкой (а не мальчиком), у меня был свой сложившийся круг общения совершенно в других местах – и в Гольяново мне было ничего не нужно в плане социализации. Мне здесь был никто не нужен, но и меня никто не трогал. А будь все то же – но, скажем, я – парень – и многое бы уже сложилось по-другому. И Гольяново у каждого свое – это к вопросу о фильтрах.

Но я опять отвлеклась. Так вот, я бы могла представить, что Набержные Челны – совсем другой мир, и там уже в 1983 году в речь вошли и широко распространились такие словечки, как «прикол, прикольно» (в моем мире – в конце 80-х), «крутой, круть» (в значении классно, отлично и т.д. – в моем мире к середине 90-х), «зашибись» (в моем мире – и того позже). Но тут вылезают реальные слова из речи детей и подростов тех лет «зыкински», «четкий» и т.п. И я вижу, что не такие уж эти Набережные Челны – другой мир. И эти мелочи, в общем-то, начинают меня путать – и сбивать «аутентичность». А какие словечки были в ходу у молодежи в 30-е или в 60-е, я знать не знаю.

Но в общем, конечно, надо всю книгу прочитать. А больше всего меня сбивают как раз «Голоса Памано» Кабре. Все звучат и звучат, все не умолкают. Такая вот мощная книга оказалась. Наверное, надо сходить в книжный – и купить какой-нибудь детективчик. Почитать что-то – пока от Кабре не отошла…

Следующая страница: «Журавленок и молнии» Владислава Крапивина